Галина Стрелкова

Калиф на час...

Это просто дежурные фразы " люблю - скучал".
Это просто дежурная встреча под шелест шин...
Не гарем в твоём сердце усталом, калиф на час,
А рассыпанный пепел сожженной твоей души.

Я настолько случайна, как запах лесной травы.
Я умею не плакать, не верить, не обещать.
Почему ты со мной ощущаешь себя живым?
Почему тебе трудно расстаться, калиф, на час?

Где потеряно время, там нет ни следов, ни тайн.
Не ищи моё сердце в привычных своих вещах.
Я читаю тебя.  Я умею тебя читать
По губам, по глазам, по улыбке, калиф на час.

Одинокие волки, мы ведали злую боль.
И чего ни коснись - не царапина, так игла.
Но отверженный Бог примеряет на нас любовь,
И мечтает о том, чтоб она наконец срослась.

Я извиняюсь за видео...не помню, может, я уже спрашивала, где их лучше выставлять?... Но мне эти стихотворения нравятся именно в исполнении Маши Матвейчук, поэтому хотела поделиться с вами именно её голосом, а не просто текстом.

А вообще я начала искать поэзию Евгения Евтушенко, потомучто у моего свёкра когда-то была его книга переведённая на итальянский. Он её потерял много лет назад и до сих пор со вздохами вспоминает о ней. Но, увы, её уже не купить...я пробовала искать в интернете, видимо, её больше так и не переиздавали.

Светлана Ширанкова

Фарфоровая любовь

Ожидание судного дня до обидного нудно.
Написать бы об этом роман, да никто не заплатит.
Вспоминаю тебя, моя девочка, в лавке посудной:
Флердоранж, валансьенское кружево, белое платье.

Совершенная кукла в раю дорогого фарфора,
Галатея из Мейсена в сливочно-розовой гамме.
Как же хочется строить дворцы и сворачивать горы!
Но позволено только смотреть и не трогать руками.

Трубочистом из сказки печального мальчика Ганса
Я пытался пробиться к тебе по чужим дымоходам –
Не сумел, извини. Я, наверное, плохо пытался.
Для чего моей кукле покрытая сажей свобода?

День рождения, торт и четыре изюминки сверху…
Ты бледнеешь, ma chere, под искусной своей позолотой.
Он приехал сегодня. Ты знаешь, за кем он приехал?
Молоток опускается: «Продано! Кончились лоты!»

Он тебя разобьет непременно, а как же иначе –
Мне ведь тоже в тебе померещилось скрытое что-то –
И на волю метнется испуганный солнечный зайчик.
Вот и все, дорогая, любимая, прошлая… к черту.

Галина Стрелкова

Обьясни как - нибудь...

Обьясни это как - нибудь сам,
В тишине опустевшего дома.
Так отчаянно лгут небесам,
Молчаливым,  холодным,  бездонным.

Ты кем хочешь ее обьяви,
Вынимая обиду из ножен.
Некрещеная светом любви
Никогда оправдаться не сможет.

Сотню бед ей во след пожелай,
Проклиная за то,  что сбежала.
Она так незаметно жила,
Оказалось,  что небо держала.

И обрушился тяжестью свод.
Больно плечи сдавил,  как металлом.
Не любил ты ее,  что с того?
Остального ей что,  не хватало?

Прикажи замолчать голосам,
Что ее защищают несмело.
Обьясни это как - нибудь сам.
И прости,  что она не сумела.

Прикосновение к любви...

Я прощаю тебя...  Я с тобой прощаюсь
молчаливо повисшею тишиною. 
Но зачем же глаза твои похищают
каждый миг, проведенный вдвоем со мною? 

Мы не можем друг в друге с тобой случиться
за границей единственной этой встречи .
Только мне показалось, что свет лучится
и беспечно ложится на наши плечи
и на души, измученные ветрами
невозможных потерь и возможных  истин.

Это степень свободы с тобой на равных ...

Отплывает корабль,покидая пристань. ...

И не важно , что сердце слегка болит, и
как всегда, в нем незримо живет надежда.
Мы с тобою любовью в других разлиты
и от этого нам никуда не деться.

Только пес мой скулит и скулит за дверью,
Бессловесный свидетель любви и счастья.
Он один так безгрешно и свято верит,
Что ушедшим положено возвращаться...

Юрий Левитанский

Ну что с того, что я там был

Ну что с того, что я там был. Я был давно, я все забыл.
Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек.
Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек.
Я меткой пули недолет. Я лед кровавый в январе.
Я крепко впаян в этот лед. Я в нем как мушка в янтаре.

Ну что с того, что я там был. Я все забыл. Я все избыл.
Не помню дат, не помню дней, названий вспомнить не могу.
Я топот загнанных коней. Я хриплый окрик на бегу.
Я миг непрожитого дня, я бой на дальнем рубеже.
Я пламя вечного огня, и пламя гильзы в блиндаже.

Ну что с того, что я там был. В том грозном быть или не быть.
Я это все почти забыл, я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне, война участвует во мне.
И пламя вечного огня горит на скулах у меня.

Уже меня не исключить из этих лет, из той войны.
Уже меня не излечить от тех снегов, от той зимы.
И с той зимой, и с той землей, уже меня не разлучить.
До тех снегов, где вам уже моих следов не различить.

Про кита
Яна Мамонтова

Погибая кит улыбается
Кто убил кита никогда не сознается
Но духи вод вовек хранят
большие чистые сердца
Кит еще жив, кит будет биться до конца
А там внутри
Морской невиданной вселенной
Посмотри
Его малыш играет с пеной
И его плач
До меня эхом отзовется
Кита палач
В нем жалость не проснется
Но все проходит, боль кончается
Кит.погибая.улыбается.

Отредактировано Ритуля (01-12-2018 00:42:04)

Бесподобное стихотворение! Очень понравилось!

Александр Петров

Ведь где-то в душе нельзя умереть, и жить там вечно невозможно.
Лишь с перерывами на сон шептать ей в ухо осторожно.
Слова любви свели с ума, не говоришь их - дышишь.

И ты поймёшь меня внутри. Я говорю глазами. Слышишь?
Пошли на встречу снегу. Мы дошли или стоим - я не пойму.
Ладони сжали, а может просто в вьюгу мы попали?
Дрожим, пульс бешеный, касаемся губами.

И все - не помню - стояли мы или упали.
Мозг остыл, все понимать нельзя так сразу.
Мы умерли или воскресли?
Нет. Нам в параллелях суждено быть запертыми, сидя в удобных мягких креслах.

Мы в самолете, двигатель на старт. И все - взлетели. Мы парим и нам не кажется. Произошло, случилось - мы летим.
Мы победили, мы спаслись.

Наушники в ушах, и стюардесса предлагает кофе.
И думаешь о ней - она не сон.
Если бы тебя спросили: "Жизнь отдашь? Ну,вот так вот просто, надо".
А ты ответишь: "Уже давно отдал, и сдачи мне не надо".

Гуськов Алексей

Время гигантов

Слышал легенду,
Будто когда-то
Эту страну населяли гиганты.
Будто бы жили
Странной судьбою:
Были готовы к работе и к бою,
От недостатка
Хлеба и мяса
Бредили Марксом, Победой и Марсом,
Снежной тайгою,
Арктикой хмурой,
Яркими звёздами над Байконуром,
Пламенем жарким,
Бездной бездонной...
Строили шахты, плотины и домны.
И заблуждались,
И побеждали.
Ждали гостей из немыслимой дали.
Сквозь канонаду
Бойни кровавой
Мчались, чтоб рухнуть в высокие травы,
В снег почерневший,
В воду и в глину...
Алый свой флаг вознесли над Берлином.
Шли от колхозной
Луковой грядки
К Олимпиаде, Афгану, разрядке.
Шли сквозь шаблоны
И трафареты,
Шли, за собой увлекая планету,
Кровью писали
Добрую сказку.
Даже ошибки их были гигантски.
Верили, веру
В сердце лелея,
В непогрешимость речей с Мавзолея,
Знали, что правы
Серп их и молот,
Знали, что мир лишь на время расколот,
Что не навечно
Боль и печали...

Но измельчали. Увы, измельчали...
Их же потомки
Прячутся робко
В затхлой тиши кабинетных коробок,
Мыслят стандартно,
Далью не бредят,
Сводят безжизненно с дебетом кредит,
Мелко мечтают,
Думают редко...
В них ничего не осталось от предков.